--->

При всем даже самом отчаянном желании, Вивьен никак не могла понять, каким же это образом асканец сумел поднять свою пятую точку с кровати и даже с какой-то бодростью в голосе сообщить о дальнейших своих намерениях, которые к тому же касались и ее передвижений и вообще всего того, что могло с ней происходить после его ухода. Какого лешего белобрысый решил, что имеет право вообще так внезапно решать то, чем они будут заниматься. Да и потом - куда он планировал двигаться в таком состоянии? Если головорезы захотят - все, это будет полнейший капут со всех сторон - и тут уже герой эпопеи ничего не сможет сделать.
Но с другой стороны, если на это смотреть с той стороны, что убраться из города лучше как можно быстрее, асканец действовал не только мудро, но еще и заботливо, так как, верно, почувствовал какую-то ответственность за девушку, которая его приютила и можно даже сказать, жизнь спасла, а то бы валялся бы уже на площади кормом для собак.
Удивленно изогнув бровь, Вивьен соскользнула с подоконника и на какие-то доли секунды просто замерла - видимо обдумывая предложение-приказ Милота, вроде так он решил себя назвать. Вивьен не была уверена, что он назвался своим именем и вообще была ли хотя бы капля чего-то правдивого в этом персонаже, который ввалился на площадь мешком с картошкой, но разбираться в этом ей совершенно не хотелось. Клиенты ее тоже не так часто вообще назывались, предпочитая оставаться инкогнито, что наверное, способствовало поднятию уровня их значимости в обществе - мол, инкогнито, хахаха, как здорово строить из себя большую фишку.
Но асканке было далеко до лампочки кому отдаваться - самое главное, чтобы плата поступала до совершения полового акта - все остальное сущие мелочи жизни, правда.
И вот теперь, стоя посреди своей комнаты, девушка думала о том - рискнуть ей или не рискнуть, подставить свою спину врагам этого асканца, но взамен получить потрясающее приключение, либо остаться здесь, но риск того, что гонения останутся, был высок. Размышляя, Вивьен суетливо отбивала ножкой такт дроби барабанов, словно бы под этот ритм мысли выстраивались ровнее и позволяли сконцентрироваться на определенной ситуации - к сожалению не получалось, потому что ребенок, живущий в Вивьен жалостливо смотрел на раненого мужчину, которому явно не доставляло особого удовольствия то, что он вынужден сейчас куда-то передвигаться - но другого выхода у него не было.
Либо пан, либо пропал.
Дернувшись вперед, как будто бы решив все для себя, Вивьен закусила нижнюю свою губу и издала короткое мычание, нечленораздельно попытавшись выразить свои мысли - к сожалению, а может быть и к счастью, она вовремя себя остановила, понимая, что ее мысли и ее мнение в этом вопросе никого не интересует - асканец предложил, ее дело пойдет она, не пойдет. Ему на это, в принципе, наплевать.
Даже какая-то легкая обида закралась в душу девушки от такой мысли - хотя стоило бы ей из-за этого вообще расстраиваться - как будто бы она всю жизнь в заботе и роскоши прожила! А с другой стороны, это было бы здорово - жить во дворце, иметь неограниченное количество золота, драгоценных каменьев и прочей неотъемлемой атрибутикой венценосных особ. Но что-то пугало в этом искусственно созданном представлении  о жизни правителей - что-то Вивьен подсказывало, что роскошь роскошью, но там гораздо опаснее обитать чем здесь, на волне темных трущоб.
-Идти?...Куда? - больше задавая вопрос себе, абстрагируясь от внешних факторов, Вивьен невидящим взглядом уперлась в стену напротив. Отбиваемый ритм стал до сумасшествия быстр и четок, при этом он еще и разгонялся - странно как ступня вообще могла так часто соприкасаться с полом. Затем резко все стихло с коротким возгласом асканки.
-Решено, едем!
И засуетилась, собираясь и пытаясь осознать, что ей может понадобиться в этом пути, которое неизвестно сколько будет продолжаться - ребенок в ее душе во всю веселился - тяга к приключениям и к чему-то захватывающему есть практически у всех les enfants, так что неудивительно, что раздумывала над этим вопросом Виьен недолго - будь она старше, мудрее и не было бы того несчастного, не исполнившего свою мечту ребенка внутри ее души - осталась бы эта вельветовая девочка здесь, да только в облике потасканной шалавы, уличной бабы. А так, даже несмотря на всю блядскую маску этой асканки, сквозило что-то непостижимое в ее взгляде, резких движениях рук - такое неимоверное мягкое,неуловимое, как ранее утро в поле - высокая трава только избавилась от росы, но еще ныые успела превратиться в хрустящую солому. Легкий туман, велюр - господи, не описать ее мне словами ибо не подберешь их для нее - подобно лимонаду в жаркий день, пьянящему красному вину после тяжелого дня, воде для иссохших губ - не передать ее прелести, ее способности утолять жажду. Непостижим секрет ее натуры - ее способность опьянять и дурить голову - а ведь пока она так мала, что сердце даже зажимается.
Вивьен собралась быстро, взяв все деньги которые она наработала и спрятав их в разные места - так учили ее умудренные опытом соратницы по ее делу - всегда лучше, если у тебя хоть что-нибудь останется, чем остаться совершенно без гроша да еще и с головной болью. А уж если украдут все - значит ты уже будешь мертв и деньги тебе просто ни к чему.
Единственное что сейчас пугало Вивьен так это состояние ее спутника - нет, все особи мужского пола выносливее, но насиловать себя с такой жестокостью не есть хорошее положение дел. И хотя Вивьен была далека от дел медицинского содержания, но понять, что пускаться в путь сейчас не очень благоприятно она могла. Но детский азарт и пыл включил характерную эгоистическую черту, затмевая здравый смысл и голос личности взрослой и разумно мыслящей. Что ж поделать.
Поэтому, она решила особенно не задумываться на эту тему и принять решение, которое, она позднее осознает, резко повернуло ее жизнь с ног на голову.
А пока она лишь с детской доверчивостью, но взрослой собранностью, взирала из под черных ресниц на своего проводника.